[17] Ин

-Ну и кто ты?

Я недоверчиво посмотрел на собеседника, несколько нервно стряхивая пепел в жестяную банку из-под кофе. Самая популярная пепельница всех времён. Видимо поэтому кофе этой марки такой поганый.

-Кто я?

 Мой собеседник с улыбкой посмотрел на меня, не спеша с ответом. Он, видимо, вообще никуда не спешил. Расслабленная поза, нога на ногу, ироничный взгляд. Было впечатление, что я нахожусь на экзамене, только в крайне неформальной обстановке. Действительно, стены кухни со следами бюджетного евроремонта придавали всему происходящему только фарс, но никак не официальность.

-Интересно, а ты действительно хочешь знать кто я?  Ведь это может сыграть с тобой злую шутку, как и с предыдущими, ха-ха, моими знакомыми.

Спокойно выдерживать взгляд собеседника я уже не мог, поэтому перевёл глаза на сигарету. Повторно стряхнув пепел, и глубоко затянувшись, я наконец-то нашёл в себе силы поднять взгляд и снова посмотреть в глаза собеседнику. Глаза, кстати, у него были весьма необычные. Разноцветные. По-научному это называется гетерохромия, вроде как. Один глаз был тёмно-синим, а учитывая сумрачность помещения, казался чёрным. Второй же был светло-карим, что вызывало неприятное чувство, когда приходилось смотреть ему прямо в глаза.

-Хочу. Ты меня и так слишком долго водишь за нос, мог бы и представиться.

Меня начинало опять трясти - вроде бы только успокоился. Затушив сигарету, я ненадолго отвёл взгляд от собеседника. За это короткое время он успел подняться со стула и подойти к окну. Интересно, что он там высматривает? Любуется стеной такой же многоэтажки, которая была главной достопримечательностью, которую можно было увидеть из кухонного окна. 

-Знаешь, я так подумал. Тебя же всё устраивает теперь, даже моя помощь не нужна. 

Усилием воли я сумел подавить нервную дрожь, про себя успев не раз выматериться, используя весьма витиеватые конструкции. Этот непонятный мужик  первый раз появился в моей жизни три месяца назад. Нельзя сказать, что моя жизнь полетела в трубу, но адреналина в ней добавилось. Виделись мы с ним раз пять, за всё это время и всегда я получал какие-то советы или инструкции. Один раз он вытащил меня из крайне поганой ситуации, в которую я попал из-за того, что не поступил так, как он этого желал. На данный момент моё положение дел было вполне удовлетворительным, не считая того, что полтора часа назад мне пришлось убить человека. 

-В чём был смысл всего этого? Ты три месяца не давал мне покоя, какие-то странные действия,  полёты по всему земному шару, да мне пришлось убить человека, мать твою! 

Мой собеседник поправил галстук, посмотрев на меня. Его внешний вид вообще слабо соответствовал моей весьма хреновой квартирке. Серый пиджак, чёрная рубашка, галстук, брюки, хорошие кожаные ботинки. Навскидку костюмчик стоил тысячи четыре баксов, а может и больше. Поэтому и в первую нашу встречу и сейчас он выглядел на моей кухне абсолютно чужеродным элементом. И, из-за этого, пугающим. 

-Я всего лишь хотел тебе помочь. За последнее время ты многое успел переосмыслить. К примеру - ценность человеческой жизни, весьма остро, как я вижу. Разве этого мало?

Моим ответом стало молчание. Да, во мне успело кое-что измениться. Хотя какое, к чёрту, "кое-что"... Когда меняется что-то малое, то людей не убивают. Этот факт, кажется, меня добъёт. Я опять потянулся к пачке сигарет, курю как паровоз сейчас. Выпустил дым, закрыл глаза, расслабился. 

-Хорошая помощь, однако. И что будет теперь? 

Я не видел его реакции и был не против того, чтобы просто покурить в тишине. Но ответ последовал практически незамедлительно, видимо мой вопрос был весьма предсказуем. Интересно, сколько, таких как я его задавали? 

-Ничего. Живи, как хочешь, всё равно undique ad inferos tantundem viae est. Разницы нет. 

Фразы на латыни от него меня уже порядком достали. Похоже, что моего собеседника ничуть не волновал тот факт, что я не знаю языка. Я открыл глаза, с удивлением оглядывая пустую кухню. Звуков же не было никаких... Входная дверь тоже была закрыта. Дурдом какой-то. Вернувшись на кухню, я обнаружил под пепельницей небольшой листок плотной, желтоватой бумаги. На ней красной ручкой была написана одна-единственная фраза "Длина пути в царство мёртвых отовсюду одна и та же".